Those who talk in the temple are consigned to sorrow and woe
Project statement
Разговаривающим в храме посылаются печали и скорби
2018 - 2024
В своей работе я размышляю о причинах апатии внутри российского общества, ресентимента и видимого безразличия по отношению к репрессивной и агрессивной политике государства.
Алексей Толстой, российский писатель XIX века, в романе об Иоанне Грозном и террористической деспотии XIV века писал, что больше всего его поражал не сам факт того «что мог существовать Иоанн IV», сколько то «что могло существовать такое общество, которое смотрело на него без негодования».
Похожее общество, сформированное многовековой диктатурой, мы видим и сейчас. Одной из ключевых форм такой диктатуры, на мой взгляд, является православие - «исконно русская» вера и культурная идентичность для большинства россиян. Православная доктрина, основанная на принятии страдания, самопожертвовании и беспрекословном подчинении патриархальным установкам, формируют особую форму ментальности. Яркий пример проявления такой ментальности – название этого проекта. Это не угроза, а просто – типичное обращение к прихожанам церкви с просьбой не разговаривать во время службы.
Российская политическая система использует православие как механизм пропаганды. Утверждение «нет власти не от Бога» (Послание Римлянам 13:1) произносится государственными лицами на официальном уровне. Согласно данным Русской православной церкви (РПЦ), в России вводится в эксплуатацию «по три храма в день». Патриарх – глава РПЦ - официально попрекает стремление к благополучию и комфорту, называет эпидемию коронавируса «милостью божией», а президент России сообщает, что в случае ядерной войны «мы как мученики попадём в рай».
Происходит слияние церкви и армии. Милитаризация церкви становится одной из политических установок. Строятся «военные» храмы, освящается оружие. В июне 2023 года, оправдывая вторжение в Украину, представители РПЦ заявили, что «пацифизм несовместим с учением православной церкви». Новая православная догматика проявляет себя как удобный и работающий механизм подчинения, оправдания авторитаризма, военной агрессии, несменяемости власти.
Сегодня слово «Бог» закреплено в российской конституции, а с 2013 года в уголовный кодекс впервые за новейшую историю страны введён закон об оскорблении чувств верующих. То есть теоретически, моя работа может стать уголовным преступлением на территории России при наличии на неё жалобы.
Сейчас я не живу в России. Мой проект – последнее, что я снимал там в течение нескольких лет перед отъездом. В нём я пытаюсь проникнуть внутрь религиозного мироощущения носителя современной нео-православной идеологии, визуализировать картину мира, выстроенную таким человеком. Я размышляю о возможном будущем этой страны, призрачные очертания которого становятся всё более видимыми сквозь её настоящее.
2018 - 2024
В своей работе я размышляю о причинах апатии внутри российского общества, ресентимента и видимого безразличия по отношению к репрессивной и агрессивной политике государства.
Алексей Толстой, российский писатель XIX века, в романе об Иоанне Грозном и террористической деспотии XIV века писал, что больше всего его поражал не сам факт того «что мог существовать Иоанн IV», сколько то «что могло существовать такое общество, которое смотрело на него без негодования».
Похожее общество, сформированное многовековой диктатурой, мы видим и сейчас. Одной из ключевых форм такой диктатуры, на мой взгляд, является православие - «исконно русская» вера и культурная идентичность для большинства россиян. Православная доктрина, основанная на принятии страдания, самопожертвовании и беспрекословном подчинении патриархальным установкам, формируют особую форму ментальности. Яркий пример проявления такой ментальности – название этого проекта. Это не угроза, а просто – типичное обращение к прихожанам церкви с просьбой не разговаривать во время службы.
Российская политическая система использует православие как механизм пропаганды. Утверждение «нет власти не от Бога» (Послание Римлянам 13:1) произносится государственными лицами на официальном уровне. Согласно данным Русской православной церкви (РПЦ), в России вводится в эксплуатацию «по три храма в день». Патриарх – глава РПЦ - официально попрекает стремление к благополучию и комфорту, называет эпидемию коронавируса «милостью божией», а президент России сообщает, что в случае ядерной войны «мы как мученики попадём в рай».
Происходит слияние церкви и армии. Милитаризация церкви становится одной из политических установок. Строятся «военные» храмы, освящается оружие. В июне 2023 года, оправдывая вторжение в Украину, представители РПЦ заявили, что «пацифизм несовместим с учением православной церкви». Новая православная догматика проявляет себя как удобный и работающий механизм подчинения, оправдания авторитаризма, военной агрессии, несменяемости власти.
Сегодня слово «Бог» закреплено в российской конституции, а с 2013 года в уголовный кодекс впервые за новейшую историю страны введён закон об оскорблении чувств верующих. То есть теоретически, моя работа может стать уголовным преступлением на территории России при наличии на неё жалобы.
Сейчас я не живу в России. Мой проект – последнее, что я снимал там в течение нескольких лет перед отъездом. В нём я пытаюсь проникнуть внутрь религиозного мироощущения носителя современной нео-православной идеологии, визуализировать картину мира, выстроенную таким человеком. Я размышляю о возможном будущем этой страны, призрачные очертания которого становятся всё более видимыми сквозь её настоящее.
Those who talk in the temple are consigned to sorrow and woe
2018 - 2024
In my work, I reflect on the causes of apathy within Russian society, ressentiment, and apparent indifference towards the repressive and aggressive policies of the state.
In a novel about Ivan the Terrible and the terrorist despotism of the XIV century a Russian writer Aleksey Tolstoy wrote that he was most struck not so much by the fact that Ivan IV could exist, but "that there could be such a society that looked at him without indignation".
Even today, we see a similar society formed by a centuries-old dictatorship. I believe that one of the key forms of this dictatorship is Eastern Orthodoxy — the faith and cultural identity for the majority of Russians. The Orthodox doctrine which is based on the acceptance of suffering, self-sacrifice, and unquestioning submission to patriarchal attitudes creates such a mentality. The title of this project is a striking example of it: this is not a threat, but a typical appeal to keep silent while inside the church.
The Russian political system uses Orthodoxy as a mechanism of propaganda. The statement "there is no power but of God" (Romans 13:1) pronounced by state officials at a national level. According to the Russian Orthodox Church (ROC), three new churches a day are being opened in Russia. The head of the ROC officially reproaches the desire for well-being and comfort, he calls the Covid-19 "God's mercy", while the president of Russia informs that in the event of a nuclear war, "we will go to heaven as martyrs".
The militarization of the church is becoming also one of the prevailing political attitudes. "Military temples" are being built, weapons are being consecrated. In June 2023, justifying the invasion of Ukraine, the ROC stated that "pacifism is incompatible with the Orthodox teaching". The new Orthodox dogmatics manifests itself as a convenient and working mechanism of subordination, military aggression, and the irremovability of power.
Today, the word "God" is enshrined in the Constitution of Russia, and since 2013, a law on insulting the feelings of believers has been introduced into the criminal code. This means that, theoretically, my photography work can become a criminal offence if there is a complaint filed.
This project is the last thing I had been working on for several years before leaving Russia. My aim is to visualize the world built by a bearer of modern neo-Orthodox ideology. I imagine a possible future of this country, the ghostly outlines of which are becoming more and more visible in its present.
2018 - 2024
In my work, I reflect on the causes of apathy within Russian society, ressentiment, and apparent indifference towards the repressive and aggressive policies of the state.
In a novel about Ivan the Terrible and the terrorist despotism of the XIV century a Russian writer Aleksey Tolstoy wrote that he was most struck not so much by the fact that Ivan IV could exist, but "that there could be such a society that looked at him without indignation".
Even today, we see a similar society formed by a centuries-old dictatorship. I believe that one of the key forms of this dictatorship is Eastern Orthodoxy — the faith and cultural identity for the majority of Russians. The Orthodox doctrine which is based on the acceptance of suffering, self-sacrifice, and unquestioning submission to patriarchal attitudes creates such a mentality. The title of this project is a striking example of it: this is not a threat, but a typical appeal to keep silent while inside the church.
The Russian political system uses Orthodoxy as a mechanism of propaganda. The statement "there is no power but of God" (Romans 13:1) pronounced by state officials at a national level. According to the Russian Orthodox Church (ROC), three new churches a day are being opened in Russia. The head of the ROC officially reproaches the desire for well-being and comfort, he calls the Covid-19 "God's mercy", while the president of Russia informs that in the event of a nuclear war, "we will go to heaven as martyrs".
The militarization of the church is becoming also one of the prevailing political attitudes. "Military temples" are being built, weapons are being consecrated. In June 2023, justifying the invasion of Ukraine, the ROC stated that "pacifism is incompatible with the Orthodox teaching". The new Orthodox dogmatics manifests itself as a convenient and working mechanism of subordination, military aggression, and the irremovability of power.
Today, the word "God" is enshrined in the Constitution of Russia, and since 2013, a law on insulting the feelings of believers has been introduced into the criminal code. This means that, theoretically, my photography work can become a criminal offence if there is a complaint filed.
This project is the last thing I had been working on for several years before leaving Russia. My aim is to visualize the world built by a bearer of modern neo-Orthodox ideology. I imagine a possible future of this country, the ghostly outlines of which are becoming more and more visible in its present.